Бежим к немецким окопам максимально быстро, но очень тихо и без единого выстрела

Вчера наша штурмовая рота взяла высоту. Первыми шли мы, а за нами пехота. Эту высоту уже три дня пехота взять не могла. Позвали нас: «Вы штурмовики, это ваша задача, а то мы уже три роты пехоты положили».

В общем, взяли мы эту высоту. Взяли и отошли, пусть дальше пехота вперед идет, это ее работа. Ушли на свои позиции, а утром меня поднимают и к командиру полка срочно вызывают. Я к нему:

– Здравежелаю, товполковник, отраплртавал о своем прибытии.

– Вообщем так, старлей, высоту надо взять, – говорит мне комполка, – сегодня надо взять.

– Товарищ полковник, мы же вчера ее взяли, у меня треть роты полегло.

– Понимаешь, тут такое дело, нашу пехоту немец назад оттуда выбил.

– Приказ понял, товарищ полковник, к вечеру штурмовой отряд будет готов.

– Нет, Николай, приказ тобой не понят, у нас нет времени. Высоту надо брать сейчас

– Товарищ полковник. Так постреляют они нас днем, мы же у них почти как на ладони.

– Вообщем так, старлей, времени у тебя один час. Через час начинай. И это… проси что хочешь. Все что в моих силах, все сделаю.

Я сел и задумался. Задача не из легких. Высота сложная. Склон крутой и немец ее простреливает хорошо. Из раздумий меня вывел громкий голос полковника:

– Ну что, старлей, время идет. Надумал чего?

– Товарищ командир полка, а поддержку полковой артиллерии можно попросить?

– Да хоть дивизионной. Сделаем. Когда нашим пушкарям начинать?

– Пусть начинают в 10:00 а заканчивают в 10:23

– Что прям в 10:23? Не раньше не позже?

– Да, окончание в 10:23 ровно. Это важно.

– Чего-то я тебя не понял, старлей. Говори, чего удумал?

– Смотрите, товарищ полковник. Артподготовка сколько обычно длится?

– Ну по разному, 20, 30, а когда и 40 минут.

– Вот, это вы так думаете. Стандартно. Значит и немец так думает. Как начнут на них снаряды сыпать, залягут они в окопах, да на часы будут поглядывать. 10 минут – палят. 20 минут – палят. 23 минуты – не палят. Что за ерунда, должны же еще 7 минут стрелять. Пока немец разберется, что к чему я его и возьму на той высотке. Пока артподготовка будет, я со своей ротой подползу на максимально близкое расстояние. Так чтобы осколками не цепляло. Как только артобстрел кончится, мы вперед рванем, пока фриц соображать будет. А там пусть и пехота выдвигается сразу.

– Интересно, интересно, – сказал полковник – действуйте, товарищ старший лейтенант.

Все вышло как нельзя лучше. Как только артподготовка началась, мы к высотке бросились по-пластунски. Доползли к позициям немцев очень близко, но так, чтобы своими осколками не посекло. Я своих ребят предупредил: «Как только артобстрел закончится, бежим к немецким окопам максимально быстро, но очень тихо и без единого выстрела». Ребята меня поняли.

10:23. Пушки смолкают. Мы бегом к немецким окопам. Добежали моментально. Подбегаем и аж сами на мгновения опешили. Немцы в окопах лежат, головы руками прикрыли – от артобстрела спасаются. Ну, мы их и давай из автоматов поливать.

Немцы не сразу, но все-таки поняли, как их облапошили. Кто из немцев успел сообразить, что к чему, начал отстреливаться. Мы заняли оборону. А тут и пехота наша поспела. Немчуре пришлось на два фронта работать, их и пехота наша с фронта давит и мы с одного фланга жмем. Так и выбили фрицев с высотки. В тот раз я со своего подразделения ни одного человека не потерял, даже раненых не было.

За проявленную смекалку и героизм, меня полковник к Звезде Героя представил. Но, что-то там наверху не срослась, дали мне орден Славы 1-ой степени, два у меня уже было. Так я стал полным кавалером ордена Славы. Первым в нашем полку, кстати.